Я перевернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как внизу лестницы, заполняя собой все свободное пространство, встал Данкерт Мюус, успевший приковать к себе наручником Кари Карсте. Вокруг метались пассажиры и служащие аэропорта, кто-то в попытке помочь, а кто-то в панике. Многие легли лицом на пол, как будто ожидали в любой момент услышать треск пулеметных очередей.
Однако все происходило в глубокой тишине. Асбьерн Сэвог опять рванулся в сторону, но Мюус в точности повторил его движение, чуть не сломав при этом руку Кари Карсте. Внизу лестницы мы все встретились и объединились в своеобразный сэндвич. Я получил в глаз локтем Кари Карсте, но тем не менее мне удалось заломить руки Асбьерну Сэвогу. А Данкерт Мюус навалился на нас, чуть не задушив в объятиях, как будто был нашим дедушкой, которого мы пришли поздравить с днем рождения. Он простонал:
— В левом кармане, Веум, возьми еще одни наручники.
Я залез к нему в карман и вытащил наручники. Асбьерн Сэвог все еще пытался сопротивляться, но мне удалось защелкнуть стальной манжет на его руке, а другой пристегнуть к щиколотке Кари Карсте, что никак нельзя было назвать удачной идеей, так как когда Мюус с Кари поднялись на ноги, Сэвог мог стоять только на коленях.
Мюус с сожалением посмотрел на меня:
— Даже это ты не можешь сделать по-человечески, Веум.
— Во всяком случае, я нашел тебе убийцу, — ответил я, стараясь отдышаться. — Не позволяй Александру Латору покинуть страну. Задержи самолет.
— Опять ты за свое! Неужели даже сейчас ты никак не можешь успокоиться?
— Послушай, тебе надо получить новые свидетельские показания Латора. Он главный, если не единственный, кто может опознать Асбьерна Сэвога и подтвердить его личность за последние восемнадцать месяцев.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что встречал Асбьерна Сэвога уже несколько раз за последнюю неделю. Правда, тогда у него была борода и длинные волосы. И совсем другая одежда. Да и называл он себя по-другому.
— Как же?
Асбьерн Сэвог демонстративно потряс наручник, как бы пытаясь вырваться из объятий прошлого, которое грозило захватить его навсегда.
— В последний раз, когда я встречал его, он звался Хансом Хаугеном.
Данкерт Мюус перевел взгляд с меня на Асбьерна Сэвога и затем опять на меня.
— Так что нет ничего странного в том, что вы обнаружили его отпечатки пальцев на журнале, который я нашел в его доме на хуторе. Или, может быть, я не прав?
Мюус кивнул. Затем подозвал к себе двух служащих аэропорта и приказал им задержать отправку самолета с Латором на борту. Один из служащих поспешил к телефону, другой же прошел через паспортный контроль и скрылся в недрах аэропорта.
Я оглянулся.
— Всем нам надо поговорить друг с другом.
— Да, сейчас это становится необходимым, — ответил Мюус. — Но сначала мне надо дать Сэвогу чуть большую свободу передвижения. — И он ловко переместил стальной манжет наручника со щиколотки Кари Карсте на ее кисть. Один из сотрудников службы безопасности провел нас в служебную комнату таможенного досмотра.
Скованная наручниками троица пристроилась на скамье вдоль спартанского стола. Сам же я чувствовал себя почти в состоянии невесомости, так как не был отягощен ничем иным, кроме лежащего на сердце камня.
Мюус тяжело взглянул на меня и сказал:
— Да, Веум, теперь еще раз — и помедленнее.
— В квартире Кари Карсте сегодня ночью я нашел фотографию, которая была последним недостающим кусочком мозаики.
Я увидело, как она передернулась, когда я достал из бумажника фотографию и положил ее на стол.
— Ну и что? Я узнаю Александра Латора, но кто другой парень? — раздраженно спросил Мюус.
— Это должно быть, Ханс Хауген.
— Но ведь ты же только что сказал… — Он посмотрел на Асбьерна Сэвога.
— Естественно, я имею в виду настоящего Хаугена, того, кто сгорел на пожаре полтора года назад. — Я повернулся к Кари Карсте. — Ты давно знала его. Именно через него ты познакомилась с Латором в Лондоне.
— Я?
— Нет смысла отрицать очевидное. Сейчас я все знаю.
— Подожди, Веум, подожди! — тут же вмешался Мюус. — Будь любезен, — все с самого начала. О чем, собственно, идет речь?
— О вечном — деньгах.
— Каких деньгах?
— Коротко. Деньгах, которые унаследовал Ханс Хауген и которые он решил потратить на образование Александра Латора в виде спонсорского взноса. Своего рода стипендия, если ты понимаешь, куда я клоню.
— Не совсем, но в общих чертах… Я не очень понимаю, что побудило его так поступить, но… — Он пожал плечами.
— Этого я от тебя и не ждал, Мюус.
Он настороженно взглянул на меня.
— Объясни.
Теперь настала моя очередь пожать плечами.
— Итак, полтора года тому назад сгорел Хауген. По всей вероятности, мы так и не узнаем, что случилось в действительности. Может быть, доза наркотика была слишком большой. Может быть, пьяная драка, а может, он умер и своей смертью. Самое главное, что он умер. Для Латора это могло стать катастрофой. Ведь Хауген забрал с собой стипендию в тот мир, где нет материальных ценностей. Но Латор знал, что ему делать.
— Да?
— Он договорился с другим студентом, Асбьерном Сэвогом, что тот выступит в роли Ханса Хаугена, — и наверное, обещал с ним поделиться… Или нет? — спросил я Асбьерна Сэвога, который только цинично усмехался, слушая мои речи.
Он даже не ответил.
— Так что Асбьерну Сэвогу оставалось умереть. Однако ему нужно было получить на это согласие своей жены, Сирен Сэвог, и Кари Карсте, которая давно знала Ханса Хаугена. Последнюю удалось, по всей вероятности, легко уговорить, ведь она уже не раз помогала Латору. Она нашла ему работу в «Акционерном обществе Бернера», а затем и в отеле. — Теперь я обратился к Кари Карсте: — Не так ли?.
Но и она ничего мне не ответила.
— Она, во всяком случае, скрывала Асбьерна Сэвога последние несколько дней в квартире, которая принадлежала «Акционерному обществу Бернера». Она же помогла ему изменить внешность. Новый цвет его волос подозрительно похож на ту краску, что я нашел в ванной дома у Кари.
— Но я прежде всего хочу разобраться с их махинациями. Каким образом все происходило? — спросил Мюус.
— По всей вероятности, это было легче, чем можно представить себе. В банке все знали Латора, и переводы поступали на его счет регулярно. Поддельная подпись — пару раз в год. Но сейчас, я думаю, на счете ничего не осталось. Если ты все-таки доберешься до его счета в Лондоне, то думаю, что ты найдешь там большую часть наследства Хаугена.
— Но почему — именно сейчас? Почему не продолжать все в том же духе, что и раньше?
— И ты еще об этом спрашиваешь? Разве ты забыл, что у Латора нет визы и он должен покинуть страну? И еще. У них начала гореть земля под ногами. Латор совершенно случайно раскрыл тайну Карла Бернера, и тот начал волноваться, что Латор разболтает об этом всем. Они попытались его остановить. И как раз в это же время я начал разыскивать Сирен Сэвог, что опять же вывело меня на пожар полуторагодовой давности. Боюсь, что именно я подтолкнул их на убийство Сирен Сэвог, когда напрямую спросил о ней Ханса Хаугена. Она слишком много знала.
Мюус уставился на меня.
— Но… Здесь не сходятся концы с концами, Веум. Ты же сам говорил, что Латор пришел к тебе за помощью.
— Я думал об этом. Он пришел ко мне в пятницу после обеда. Просить людей получить ответ в это время у норвежской бюрократии — это все равно что отправить их за черникой накануне Рождества. Результат известен заранее. Он отправил меня блуждать в потемках.
— И почему он сделал это?
— Потому что у него была совершенно другая причина для посещения моего офиса. Он хотел увидеть, узнаю ли я его.
— Узнаешь ли ты его?
— Да, и когда я не узнал, то он вернулся с Хансом Хаугеном — или Асбьерном Сэвогом. Тогда они просили меня забыть о визе. Внезапно они потеряли всякую веру в положительный исход дела.
— И откуда они тебя знали?
— Мы встретились в доме накануне вечером. Я столкнулся с кем-то на лестнице — предполагаю, что это был Латор. Другой же пытался меня убить… — Я пристально посмотрел на Асбьерна Сэвога. Он уставился на пол. — И Сирен Сэвог все видела.
— Сирен Сэвог, насколько я понимаю, знала почти все.
— Слишком много. Треугольник Сирен — Хенрик Бернер — Асбьерн Сэвог, как ты сам сказал, является ключом к истории. Сэвог с Латором как раз были у меня, когда позвонил Хенрик Бернер. Они слышали, как мы договорились встретиться, они знали время и место. Сэвог боялся, что Хенрик может многое мне рассказать. А Латор прекрасно знал Аквариум с тех времен, когда подрабатывал там. Но я думаю, что убийца все-таки Сэвог.
Мюус посмотрел на Асбьерна Сэвога взглядом Медузы Горгоны. Я сам испытал на себе действие этого взгляда, ведь я достаточно часто сидел по другую сторону стола.